Incomplete pentalogy of Cantrell: a case report and review

Full Text

ВВЕДЕНИЕ

Пентада Кантрелла (ПК) — редкий врожденный порок, характеризующийся пятью составляющими дефектами: передней брюшной стенки, нижней части грудины, передней части диафрагмы, перикарда в диафрагмальной части и врожденным пороком сердца [1]. С момента публикации J.R. Cantrell и соавт. в 1958 г. [1] в литературе описано около 250 случаев данного состояния. Классическая форма ПК, включающая все 5 признаков, встречается достаточно редко, и по некоторым данным составляет до 5 случаев на 1 млн живорожденных [2]. Однако далеко не всегда при описании данного порока встречается классическая форма, и в целом ряде работ описываются дети с тремя и четырьмя дефектами, характерными для ПК. В 1972 г. W.M. Toyama предложил модифицированную классификацию ПК, разделив порок: на полный — присутствуют все элементы ПК; частичный — когда имеется четыре дефекта (обязательно присутствуют внутрисердечный порок и дефект брюшной стенки); неполный — различные комбинации дефектов, но всегда присутствует аномалия грудины [3]. У мальчиков ПК встречается несколько чаще, чем у девочек, в соотношении 1,35:1 [4]. При анализе исходов у 153 детей с ПК, несмотря на хирургическое вмешательство, сообщается о летальности, доходящей до 52 % [4]. Достаточно ограниченное число работ описывает успешное лечение новорожденных с ПК [5], при этом публикаций о неполном пороке еще меньше [2, 6]. В данной работе мы описываем случай успешного хирургического лечения новорожденного мальчика с неполной ПК.

КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ

При обследовании по месту жительства в июле 2020 г. у женщины 36 лет на первом ультразвуковом скрининге по поводу беременности в 12–13 нед. обнаружено омфалоцеле больших размеров у плода, содержащее печень. От предложенной биопсии хориона женщина отказалась, решила сохранить беременность до результатов второго ультразвукового исследования (УЗИ). При дальнейшем наблюдении в 20 и 33 нед. по данным магниторезонансной томографии (МРТ) диагностированы диафрагмальная грыжа, омфалоцеле с дислокацией практически всей печени у плода мужского пола, заподозрен врожденный порок сердца (гипоплазия дуги аорты), плацентоцентез — 46, XY. Несмотря на заключения консилиумов двух федеральных учреждений на разных сроках о сомнительном прогнозе для жизни новорожденного, женщина приняла решение сохранить беременность (рис. 1).

 

Рис. 1. Магнитно-резонансная томограмма плода на 33-й неделе гестации — омфалоцеле, содержащее печень (1) и диафрагмальную грыжу, содержащую петли кишечника (2)

Fig. 1. Magnetic resonance imaging of the fetus at 33 weeks of gestation, showing omphalocele containing the liver (1) and diaphragmatic hernia containing the intestinal loops (2)

 

В январе 2021 г. на 38-й неделе беременности женщина госпитализирована в Перинатальный центр НМИЦ им. В.А. Алмазова, где подготовлена к оперативному родоразрешению в плановом порядке (большие размеры омфалоцеле, рубец на матке после кесарева сечения в 2002 г.). На сроке 39 нед. проведено кесарево сечение в нижнем сегменте матки. Извлечен живой доношенный мальчик: вес 2870 г, рост 50 см, окружность головы 36 см, окружность груди 32 см, оценка по шкале Апгар 7/7 баллов. В связи с пренатально выявленной диафрагмальной грыжей проведена плановая интубация трахеи на 1-й минуте, начата искусственная вентиляция легких (ИВЛ) с параметрами Pin25 Pex +5 R 40 FiO₂ 0,8, на этом фоне сатурация 88–89 % к концу 5-й минуты, заведен желудочный зонд (с целью декомпрессии желудка). С рождения у ребенка состояние тяжелое за счет дыхательной и сердечно-сосудистой недостаточности, грудная клетка бочкообразно вздута, аускультативно дыхание слева не проводится, из видимых пороков развития — омфалоцеле больших размеров. В транспортном кувезе из операционной переведен в отделение реанимации новорожденных. При поступлении ИВЛ: режим PC VR 60 Pin +20/5 FiO₂ 0,4. Дыхание аускультативно проводится только справа. По газам крови субкомпенсированный смешанный ацидоз: рН 7,26, рСО₂ 51 мм рт. ст., рО₂ 29 мм рт. ст., ВЕ (–)5,5, лактат 3,3 ммоль/л, артериальное давление 58/31 mmHg. На рентгенограмме грудной клетки: левый и, частично, правый гемиторакс заполнены грыжевым содержимым (пневматизированные петли кишечника). Тень средостения расположена справа. Желудок в брюшной полости, объем живота относительно уменьшен, в проекции верхней части брюшной полости тень омфалоцеле 64 × 68 мм (рис. 2).

 

Рис. 2. Обзорная рентгенограмма новорожденного: в грудной клетке кишечные петли занимают все видимые поля (1), тень омфалоцеле (2) на фоне относительно маленькой брюшной полости, средостение смещено вправо (3)

Fig. 2. Plain X-ray image of the newborn: in the chest, the intestinal loops occupy all visible fields (1), shadow of the omphalocele (2) against the background of a relatively small abdominal cavity, and the mediastinum is displaced to the right (3)

 

Ребенок осмотрен кардиологом, проведена эхокардиография: сердце смещено вправо в подмышечную область. Сократительная способность миокарда сохранена. С учетом выраженной дислокации средостения визуализация резко затруднена, нельзя исключить врожденный порок сердца: коарктация аорты и гипоплазия дуги [аорта: восходящий отдел 7 мм, дуга 4 мм (Z = –4,22), дистальная дуга 3 мм, нисходящий отдел 5,5 мм, перешеек 3 мм]. Открытый артериальный проток. Ductus-зависимый системный кровоток. С целью предотвращения преждевременного закрытия боталлова протока назначен алпростан в дозе 20 мкг/(кг·мин), также получал добутамин в дозе 5 мкг/(кг·мин).

По данным УЗИ органов брюшной полости свободной жидкости не выявлено. Печень смещена в грыжевое выпячивание. Селезенка незначительно смещена вверх. Желудок визуализируется латеральнее селезенки. Умеренное повышение эхогенности паренхимы почек. Нейросонография: выраженные перивентрикулярные изменения, D = S, эхопризнаки внутрижелудочкового кровоизлияния 1-й степени справа. Умеренная дилатация боковых желудочков головного мозга.

Лабораторно в анализе крови: гемоглобин 184 г/л, тромбоциты 214·10⁹/л, лейкоциты 10,2·10⁹/л: нейтрофилы 65 %, без сдвига. В биохимии крови: электролитных нарушений нет, С-реактивный белок 17 мг/л, общий билирубин 19 мкмоль/л, мочевина 2,4 ммоль/л, креатинин 43 мкмоль/л, аланинаминотрансфераза (АЛТ), аспартатаминотрансфераза (АСТ) — норма. Коагулограмма: протромбиновое время (ПТВ) 20,7 с, протромбин по Квику 41 %, международное нормализованное отношение (МНО) 1,89, активированное частичное (парциальное) тромбопластиновое время (АПТВ) 70 с, фибриноген 1,3 г/л.

В отделении реанимации новорожденных в течение первых суток жизни состояние ребенка оставалось без ухудшения, ИВЛ с уменьшением параметров: FiO₂ 35 % PIP 19/5 VR 45, по газам крови компенсирован, лактат 2,0 ммоль/л, инотропная поддержка в прежнем объеме. К концу первых суток жизни — достаточный темп диуреза, 2,3 мл/(кг·час). Учитывая стабилизацию состояния, на второй день жизни проведено оперативное вмешательство: пластика дефекта переднего отдела диафрагмы. Ликвидация омфалоцеле — силопластика передней брюшной стенки. Омфалоцеле размерами 5 × 5 × 5 см, содержимое — шаровидная печень (рис. 3, а). Произведен разрез кожи, окаймляющий основание грыжи передней брюшной стенки, кожа мобилизована. Выделены, перевязаны и отсечены пупочные артерии, урахус, пупочная вена. Оболочки грыжевого мешка иссечены по границе со здоровыми тканями передней брюшной стенки, площадка оболочек (4 × 3 см) оставлена на капсуле печени в связи с плотным прикреплением (рис. 3, b).

 

Рис. 3. Этапы операции: а — омфалоцеле перед операцией; b — мобилизованы и отсечены оболочки омфалоцеле по окружности передней брюшной стенки

Fig. 3. Stages of surgery: a — the omphalocele before surgery; b — the shells of the omphalocele were mobilized and cut off along the circumference of the anterior abdominal wall

 

Через образовавшееся «окно» передней брюшной стенки размерами 5 × 6 см визуализирован дефект диафрагмы в ее переднем отделе размерами 3 × 2 см, через который в грудную полость перемещены часть желудка, вся тонкая и частично толстая кишка. Последние низведены в брюшную полость. После извлечения грыжевого содержимого обнаружено, что грыжевой мешок отсутствует (ложная грыжа), в грудной полости по задней поверхности в левой половине визуализируется дышащее левое легкое в плевральном мешке, размерами 3 × 4 см, средняя часть представлена сердцем в перикардиальном мешке без дефектов последнего. Диафрагма сохранена в латеральных и заднем отделах, выражена хорошо, диафрагмальный валик на передней стенке дефекта выражен по медиальной поверхности до 1 см, постепенно истончается и отсутствует в области левой реберной дуги на протяжении 3 см (рис. 4).

 

Рис. 4. Этап операции: визуализирован дефект в переднем отделе диафрагмы

Fig. 4. Intraoperatively, а defect in the anterior diaphragm was found

 

Дефект диафрагмы ушит наглухо отдельными узловыми швами, с заведением двух швов через близлежащее ребро (в месте отсутствия переднего валика). При осмотре области дефекта передней брюшной стенки отмечено, что мечевидный отросток отсутствует, нижняя треть грудины отсутствует или расщеплена. Рана передней брюшной стенки продлена вниз на 2 см до верхней границы мочевого пузыря. Печень погрузить в брюшную полость не удалось. Учитывая наличие швов на диафрагме и выраженную висцеро-абдоминальную диспропорцию, принято решение о проведении силопластики. В брюшную полость погружены толстая кишка и частично петли тонкой кишки. Силастиковый мешок подшит по окружности к мышечно-апоневротическим краям передней брюшной стенки (рис. 5).

 

Рис. 5. Силастиковый мешок для постепенного погружения содержимого омфалоцеле в брюшную полость

Fig. 5. Silastic bag for the gradual immersion of the contents of the omphalocele into the abdominal cavity

 

Повязка на рану по окружности мешка. Кровопотеря 5 мл. Мешок подвешен в вертикальном положении. Внутрибрюшное давление 12 мм вд.ст. На обзорной рентгенограмме после операции прослеживается анатомически правильный уровень диафрагмы, легкие расправлены, средостение сохраняет правостороннее расположение (рис. 6).

 

Рис. 6. Обзорная рентгенограмма после первой операции

Fig. 6. Plain radiograph after the first stage of surgery

 

Гистологическое исследование операционного материала: фрагмент стенки грыжевого мешка белесоватого цвета, студневидной консистенции, размерами 9,0 × 5,0 см, переходящий в пуповину. Микроскопия: стенка грыжевого мешка представлена тканью по типу вартонова студня, включая пупочные сосуды со стазом крови, по краю стенка грыжевого мешка густо инфильтрирована нейтрофильными гранулоцитами. Заключение: омфалоцеле, омфалит.

Во время операции гемодинамика оставалась относительно стабильной: артериальное давление на нижней границе нормы, потребовал усиления инотропной поддержки добутамином в дозе до 10 мкг/(кг·мин), усиления инфузионной терапии с 15 до 20 мл/(кг·ч). Течение послеоперационного периода тяжелое, без хирургических осложнений. К концу первых суток после операции параметры ИВЛ со снижением до предоперационного уровня: FiO₂ 40–35 % PIP 20-19/5 VR 50-45. По газам крови субкомпенсированный метаболический ацидоз: pH 7,22, pCO₂ 37 мм рт. ст., pO₂ 48 мм рт. ст., BE –11,9 ммоль/л, лактат 2,0 ммоль/л. Гемодинамика после окончания операции со стабилизацией, доза инотропов возвращена к прежней [добутамин в дозе 5 мкг/(кг·мин)]. На 2-е сутки после операции ухудшение состояния в связи с развитием инфекционного процесса, начата антибактериальная терапия Меронем + ванкомицин с положительной динамикой. Постепенно общее состояние пациента со стабилизацией: седация и обезболивание с отменой на 4-е послеоперационные сутки, инотропная поддержка добутамином отменена на 5-е сутки, с 10-х суток на фоне восстановления пассажа по кишечнику начато энтеральное питание сцеженным грудным молоком, отменен Алпростан без ухудшения по гемодинамике. На 12-е послеоперационные сутки экстубирован, переведен на неинвазивную вентиляцию: FiO₂ 25 % PIP 18/6 VR 30.

В возрасте 13 дней с целью уточнения характера пороков сердца и сосудов проведено мультиспиральное компьютерное томографическое (МСКТ) исследование, на котором выявлено праворасположенное, левосформированное сердце, данных о врожденном пороке сердца не выявлено, дополнительная верхняя полая вена, доказана дистальная агенезия грудины: наличие только трех ядер окостенения грудины у нашего пациента против 5 ядер у новорожденных детей того же возраста, которым проводили МСКТ по поводу других заболеваний (рис. 7).

 

Рис. 7. Компьютерно-томографическая реконструкция костей грудной клетки: а — наш пациент; b — ребенок с другой патологией. Стрелками обозначены ядра окостенения грудины (3 и 5 шт. соответственно).

Fig. 7. Computed tomography reconstruction of the chest bones: a — our patient; b — child with different pathology. Arrows indicate the nuclei of the ossification of the sternum (3 and 5 respectively)

 

При проведении стандартного кариотипирования стимулированных фитогемагглютинином лимфоцитов периферической крови структурных и количественных хромосомных аберраций не выявлено. Результат цитогенетического исследования — 46,ХY, проанализировано 15 метафаз. Нормальный мужской кариотип.

Дополнительно было выполнено молекулярно-цитогенетическое исследование (FISH) клеток периферической крови с ДНК-зондом PrenatalScreen (13/21 X/Y/18) (Kreatech, Leica Biosystems), позволяющий исключить анеуплодии по пяти хромосомам. Заключение: nuc ish (RB1, RCAN1, D18Z1x2, DXZ1, DYZ3x1), проанализировано интерфазных ядер — 200. Получено по два сигнала от центромеры хромосомы 18 и регионов 21q22 и 3q14, и по одному сигналу от центромер хромосом Х и Y, что исключает мозаичные варианты количественных хромосомных перестроек по данным участкам хромосом.

Дальнейшее хирургическое ведение: постепенно проводилось погружение содержимого искусственного грыжевого мешка под контролем адаптации объема брюшной полости и нормального внутрибрюшного давления (рис. 8).

 

Рис. 8. Этапное погружение содержимого омфалоцеле в брюшную полость. Стрелками обозначены этапы

Fig. 8. Staged immersion of the contents of the omphalocele into the abdominal cavity. Arrows indicate the stages

 

На 16-е сутки жизни ребенку проведена радикальная пластика передней брюшной стенки. С дефекта передней брюшной стенки удален силастиковый мешок, к которому прилежит левая доля печени, кишечные петли под фибриновой пленкой, размерами 6 × 7 см (рис. 9, а). В брюшной полости умеренно выраженный спаечный процесс, скудный выпот светло-желтого цвета. Края дефекта мобилизованы, сближены П-образными швами с умеренным натяжением, при контроле внутрибрюшное давление — 15 мм вд.ст. Послойный шов раны, с ушиванием мышц двухрядным швом викрилом 4/0 (рис. 9, b).

 

Рис. 9. Интраоперационная фотография дефекта передней брюшной стенки: а — во время второй операции; b — по окончанию второй операции

Fig. 9. Intraoperative image of the defect of the anterior abdominal wall: a — during the second operation; b — at the end of the second operation

 

Асептическая наклейка. Кровопотеря — 8 мл. На обзорной рентгенограмме после операции легкие расправлены, уровень диафрагмы четкий, средостение постепенно заняло долженствующее расположение (рис. 10).

 

Рис. 10. Обзорная рентгенограмма после радикальной пластики передней брюшной стенки

Fig. 10. Plain radiograph after radical plasty of the anterior abdominal wall

 

Послеоперационный период протекал без осложнений, пациент экстубирован и переведен на неинвазивную вентиляцию на 2-е послеоперационные сутки, с 4-х суток без дыхательной и респираторной поддержки. Энтеральное питание начато на 3-и сутки и доведено до физиологического объема к 12-м суткам после операции. Заживление послеоперационной раны первичным натяжением. Ребенок выписан домой в удовлетворительном состоянии на 40-е сутки жизни (рис. 11).

 

Рис. 11. Внешний вид ребенка перед выпиской

Fig. 11. Appearance of the child before discharge

 

ОБСУЖДЕНИЕ

Возникновение дефектов развития плода, связанных с ПК, наиболее вероятно, происходит в течение первых 8 нед. после оплодотворения зиготы. Во время этой фазы у эмбриона начинается сложная последовательность клеточной дифференцировки. Структурно аномалии при ПК могут быть результатом дефектов средней линии мезодермы. Нарушение во время любой фазы эмбрионального периода может привести к недоразвитию плода и проявлению врожденных дефектов, соответствующих ПК [7]. J.R. Cantrell и соавт. [1] предположили, что дефекты, связанные с пентадой, происходят уже на 14–18-й день развития плода с неудачной миграцией мезодермальных складок к средней линии, что приводит в дальнейшем к дефектам грудины, брюшной стенки и легких. Все эти нарушения препятствуют развитию поперечной перегородки, создавая дефекты передней диафрагмы и перикарда [8, 9]. Дефекты грудины встречаются примерно в 60 % пороков развития, связанных с ПК [10]. Омфалоцеле — дефект передней брюшной стенки — встречается в 75 % случаев при ПК [4, 11]. Дефект передней части диафрагмы и перикарда встречается у 57 % пациентов с ПК [11]. Отсутствие правильного мезодермального развития также увеличивает риск сердечных дефектов. Дефект межжелудочковой перегородки — наиболее частый внутрисердечный порок при ПК, встречающийся в большинстве случаев (от 72 до 100 %) [4]. Разная частота встречаемости дефектов при ПК в результате делает возможным возникновение их вариабельных комбинаций. Именно на этом основано разделение ПК на полную, частичную и неполную, предложенное W.M. Toyama [3]. В случае с нашим пациентом имелось сочетание расщепления грудины, диафрагмальной грыжи и омфалоцеле, имеющиеся изначально подозрения на врожденные пороки сердца не подтвердились, а изменения сердца и сосудов были обусловлены дислокацией сердца в правую сторону вследствие значительного смещения внутренних органов в грудную полость.

Влияние генетических нарушений рассматривают как дополнительный этиологический фактор развития ПК. R. Smigiel и соавт. [12] описали пациента с синдромом Гольца–Горлина в сочетании с ПК. L. Onderoglu и соавт. [13] описали пациента с ПК, сопровождающимся трисомией 21. Сообщалось как минимум о 3 случаях ПК с трисомией 18 [14–16]. Описаны также ассоциации с трисомией 13 и синдромом Тернера [17, 18]. В отчете M.B. Steiner и соавт. [19] сообщили об открытии микродупликации хромосомы 15q21.3 у пациента с ПК. Открытие микродупликации и ее связи с ПК имеет большое значение, так как большинство из зарегистрированных случаев ПК имели нормальный кариотип [10]. В представленном нами клиническом случае при проведении рекомендованных цитогенетических и молекулярно-цитогенетических исследований патологических изменений не выявлено.

Использование современных визуализирующих методик УЗИ и МРТ в сочетании с трехмерной реконструкцией позволяет на достаточно ранних сроках перинатального периода диагностировать признаки ПК [20–24]. При выявлении омфалоцеле у плода всегда следует проводить дополнительное обследование на предмет определения полного или частичного варианта ПК [25]. В нашем случае в сроке 12–13 нед. гестации было выявлено омфалоцеле при УЗИ, а в сроке 20 нед. по данным МРТ выявлен дефект диафрагмы, что позволило установить диагноз ПК. Современная перинатальная диагностика способствует раннему выявлению ПК, а квалифицированный перинатальный консилиум с участием акушера-гинеколога, неонатолога, детского хирурга, кардиолога, кардиохирурга, генетика, психолога дает возможность и время родителям обдумать все аспекты сохранения беременности или ее прерывания и сделать соответствующий выбор согласно их этическим, религиозным и социальным представлениям [26].

Ведение и стабилизация новорожденных с ПК имеют решающее значение. При осмотре непосредственно сразу после родов должны оцениваться возможности диагностики и проведения хирургической коррекции сопутствующих ПК дефектов [27]. Первоначальная стратегия ведения включает реанимацию новорожденного со стабилизацией, степень которой тесно связана с прогностическими показателями. Во время реанимационных мероприятий очень важным становится максимальная защита имеющихся дефектов. Наличие омфалоцеле, степень выпадения (эктопии) сердца, выраженность диафрагмального дефекта, пороки сердца и/или магистральных сосудов все это является предрасполагающими факторами нестабильной гемодинамики [28]. Практически всегда при ПК требуется респираторная поддержка, может даже в сочетании с экстракорпоральной мембранной оксигинацией, с использованием оксида азота [20]. Для стабилизации гемодинамики подключаются инотропы, в случае ductus-зависимого порока сердца используются простагландины [29]. Открытый дефект грудной и брюшной полостей как высокий фактор риска развития сепсиса — повод для назначения антибактериальных препаратов с момента рождения [20]. После реанимации и относительной стабилизации состояния оценивается возможность проведения пациенту хирургического вмешательства, которое может быть паллиативным или реконструктивным [20, 30]. Основная цель хирургии — коррекция сложных внутрисердечных дефектов, вентральной грыжи и дефекта диафрагмы [7]. Определение времени и последовательности хирургического лечения пациентов с торакоабдоминальными дефектами и внутрисердечными поражениями зависит от клинической картины [31, 32]. Первичное закрытие омфалоцеле может увеличить внутригрудное и внутрибрюшное давление и усугубить состояние дыхательной и сердечно-сосудистой систем [7]. Поэтому рекомендуется избегать чрезмерного сжатия сердца во время устранения торакоабдоминальных дефектов для снижения риска нестабильности гемодинамики и ишемии миокарда [2]. Любое оперативное вмешательство у таких детей сопряженно с высоким риском осложнений и неблагоприятного исхода.

У нашего пациента первым этапом была устранена диафрагмальная грыжа с формированием временного вместилища для грыжи пупочного канатика путем подшивания к краям дефекта передней брюшной стенки силастикового мешка с целью последующего постепенного погружения содержимого грыжи в брюшную полость, что позволило снизить внутрибрюшное и соответственно внутригрудное давление, обеспечить благоприятные условия для заживления диафрагмы и таким образом стабилизировать у ребенка дыхательную и сердечно-сосудистую систему, провести обследование сердечно-сосудистой системы в более благоприятных условиях и исключить внутрисердечные пороки. При этом выбранная тактика позволила безопасно выполнить второй этап хирургической коррекции — радикальную пластику передней брюшной стенки на 14-е сутки жизни с полным восстановлением нормальных анатомо-физиологических соотношений, к этому времени диафрагма и средостение заняли свое правильное топографическое расположение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Пентада Кантрелла — тяжелый вариант сочетанного врожденного порока с высоким риском неблагоприятного исхода. При этом наиболее серьезным компонентом ПК, влияющим на исход, является наружная эктопия сердца. Любое сообщение о всех возможных вариантах ПК — полной, частичной или неполной — независимо от исхода представляется важным для накопления опыта лечения таких пациентов, что позволит, ориентируясь на клиническую ситуацию и сочетание различных дефектов ПК, улучшить стратегию и прогноз при данном пороке.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ / DISCLAIMERS

Источник финансирования. Работа выполнена в рамках государственного задания Министерства науки и высшего образования Российской Федерации (тема № 121031100293-9).

Funding source. The research was part of the state assignment of the Ministry of Science and Higher Education of the Russian Federation (Theme No. 121031100293-9).

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Competing interests. The authors declare that they have no competing interests.

About the authors

Ilya M. Kagantsov

Almazov National Medical Research Centre

Author for correspondence.
Email: ilkagan@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0002-3957-1615
SPIN-code: 7936-8722

Institute of Perinatology and Pediatrics, Dr. Sci. (Med.), Chief Researcher

Russian Federation, 2 Akkuratova str., Saint Petersburg, 197341

Vladimir G. Bairov

Almazov National Medical Research Centre

Email: bairov_vg@almazovcentre.ru
ORCID iD: 0000-0002-8446-830X
SPIN-code: 6025-8991

Institute of Perinatology and Pediatrics, Dr. Sci. (Med.), Professor

Russian Federation, 2 Akkuratova str., Saint Petersburg, 197341

Anna A. Sukhotskaya

Almazov National Medical Research Centre

Email: sukhotskaya_aa@almazovcentre.ru
ORCID iD: 0000-0002-8734-2227
SPIN-code: 6863-7436

Institute of Perinatology and Pediatrics, Cand. Sci. (Med.), Associate professor

Russian Federation, 2 Akkuratova str., Saint Petersburg, 197341

Tatiana M. Pervunina

Almazov National Medical Research Centre

Email: ptm@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-7514-2260
SPIN-code: 3288-4986
Scopus Author ID: 406134

Institute of Perinatology and Pediatrics, Dr. Sci. (Med.)

Russian Federation, 2 Akkuratova str., Saint Petersburg, 197341

Olga A. Li

Almazov National Medical Research Centre

Email: li_oa@almazovcentre.ru
ORCID iD: 0000-0002-3587-0140
Scopus Author ID: 546320

Institute of Perinatology and Pediatrics, Cand. Sci. (Med.)

Russian Federation, 2 Akkuratova str., Saint Petersburg, 197341

Dmitry V. Petrov

Almazov National Medical Research Centre

Email: petrov_dv@almazovcentre.ru
ORCID iD: 0000-0002-9497-656X

Institute of Perinatology and Pediatrics, pediatric anesthesiologist-resuscitator

Russian Federation, 2 Akkuratova str., Saint Petersburg, 197341

Darya A. Malysheva

Almazov National Medical Research Centre

Email: darmalysheva@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-0738-9640
SPIN-code: 3367-8610
Scopus Author ID: 1103017

Institute of Perinatology and Pediatrics, Pediatric surgeon

Russian Federation, 2 Akkuratova str., Saint Petersburg, 197341

Tatyana S. Nikulina

Almazov National Medical Research Centre

Email: tsnikulina@gmail.com
SPIN-code: 8712-9058
Scopus Author ID: 751008

Institute of Perinatology and Pediatrics, physician-geneticist

Russian Federation, 2 Akkuratova str., Saint Petersburg, 197341

References

Supplementary files